Помогите скорой!
Два взгляда с противоположных сторон на одну службу
«Скорая помощь» - признак цивилизованного общества, и её состояние отражает отношение властей к своим гражданам. Все мы знаем, что такая служба существует, но замечаем её только тогда, когда рядом раздаётся душераздирающий вой сирены. Эту службу принято корить за то, что она совсем не «скорая», и сомневаться в её эффективности, но едва у нас или кого-то из наших близких возникает проблема со здоровьем, именно телефон «03» мы набираем в судорожной спешке. Но чем на самом деле живёт «Скорая помощь»? Как обстоят дела сейчас? Что скрывается за занавесом из голосов диспетчеров в телефонных трубках, красно-белых машин и людей в белых халатах?
Для того чтобы выяснить это, мы в разное время встретились главным врачом самарской городской Станции скорой медицинской помощи Владимиром Молоковым и его подчинёнными – врачами, фельдшерами и водителями. Как оказалось, у них разные взгляды на одни и те же проблемы.
Часть I. Мнение «снизу»
Условия работы
По существующим нормативам, количество бригад «Скорой помощи» в Самаре должно превышать сотню. Однако, согласно информации на официальном сайте службы, ежедневно на смену заступают около 60-70 бригад. Реально же – не более пятидесяти.
В результате на эти бригады выпадает повышенная нагрузка. Смена врача длится 24 часа, водителя – 12 часов, и ни у кого из них нет времени даже на то, чтобы умыться – вызовы идут один за другим. Да, подстанции прекрасно оснащены, но возможность воспользоваться положенными благами зачастую выпадает лишь по окончании смены.
Среднее время, которое тратит бригада на вызов, составляет 1 час. При этом перемещение между адресами занимает, как правило, 10-15 минут, а всё остальное время врач и фельдшеры находятся у больного. Подобная оперативность стала возможной благодаря оснащению машин «Скорой помощи» GPS-маяками, что позволяет диспетчеру отслеживать местонахождение каждого автомобиля и отправлять на вызов ближайшую свободную бригаду. В то время как раньше им частенько приходилось ездить к больному через полгорода.
Помимо обычных граждан, бригадам часто приходится выезжать на вызовы гастарбайтеров из южных республик. У них зачастую нет не то, что полиса, но даже паспорта. В поликлиниках и больницах без прописки и документов их не принимают, поэтому «Скорая помощь» - по сути, их единственный шанс получить квалифицированную медицинскую помощь. Численность таких людей, не учитываемых никакой статистикой, очень велика, и вызовов от них поступает много.
С приходом лета добавляют проблем набережная и пляжи, с их разбитыми в драках лицами, сломанными руками, ножевыми ранениями и солнечными ударами.
Многих интересует – часто ли «Скорая помощь» не успевает довезти пациента до больницы? Это случается нечасто, но регулярно, и сотрудники службы относятся к этому философски. Хотя, конечно, делают всё возможное, чтобы спасти жизнь человеку – подчас в «откачивании» больного принимает участие даже водитель.
Отдельного упоминания заслуживают взаимоотношения в треугольнике «милиция-граждане в состоянии алкогольного опьянения-Скорая». В частности, врачи жалуются, что сотрудники милиции не желают возиться с пьяным, и вызывают бригаду только для того, чтобы переложить заботу о гражданине на плечи «Скорой помощи». Наконец, большая часть вызовов приходится на «пустяковые» случаи – прихватило сердце у пенсионера, у больного поднялось давление или температура. В идеале, такие случаи, когда для снятия болезненных ощущений достаточно принять таблетку, должны отсеиваться диспетчерами. Но, по разным причинам, это происходит не всегда.
Машины
Подавляющее большинство машин в «Скорой помощи» - «Газели». Их комфортабельность ужасна, но врачи и фельдшеры, особенно те, кому довелось поработать на УАЗах, не жалуются.
Срок службы машин в «Скорой» - 5 лет, после чего с них снимают детали, которые ещё могут пригодиться, и списывают. В жёстких условиях эксплуатации врождённые «болячки» «Газелей» быстро вылезают наружу - болтающиеся двери, слабые кузов и тормоза, тугой руль, разболтанный механизм переключения передач. Двигатель едва тянет нагруженный медицинским оборудованием кузов, жёсткая подвеска на многочисленных ямах вытрясает душу и из врачей, и из больных, а зимой добавляются другие проблемы – автомобили, призванные стоять на страже безопасности и здоровья, ездят по снегу и голому льду на всесезонных шинах! О шипах речи даже не идёт.
Но водители уже свыклись с этими «особенностями» и не жалуются, хотя втайне и мечтают о дизельных FIAT Ducato. В позапрошлом году их желания, казалось, будут исполнены – совместное предприятие Sollers-FIAT выиграло тендер Минздравсоцразвития. Однако Федеральная антимонопольная служба вскоре после торгов удовлетворила жалобу «Группы ГАЗ» и объявила итоги тендера недействительными (а поводов сделать это, было хоть отбавляй – в частности, у автомобилей, представленных для участия в конкурсе оговаривались даже такие незначительные мелочи, как степень сжатия, углы свесов и диаметры тормозных дисков. По странному стечению обстоятельств, единственным автомобилем, соответствующим всем требованиям, оказался Ducato).
В секторе частной застройки проблемы доставляют разбитые дороги и глубокий снег, а в многоэтажных кварталах – узкие, заставленные машинами дворы, из-за которых порой просто невозможно подъехать к подъезду.
Сервис
Это самая больная тема для водителей «Скорых». На некоторых подстанциях машины стоят под открытым небом на огороженных сеткой площадках. Ни о каких боксах, подъёмниках, смотровых ямах и других условиях не идёт и речи – постоянно сыплющиеся машины ремонтируют на голой земле. О некоей организации, которая должна ремонтировать автомобили по окончании гарантии водители слышали, но мало кто её действительно видел. За смену машина проходит 150-200 км, за год, при отсутствии серьёзных поломок – 50-60 тысяч. Гарантийный срок, предложенный производителем, просто не рассчитан на такие пробеги, а потому большинство забот о ремонте и обслуживании автомобилей ложится на самих водителей.
Самое страшное – столкнуться с серьёзной поломкой. В этом случае машину ставят в «отстойник», в котором та может провести до полугода. Но и копеечные поломки, как правило, оборачиваются фразой: «ставь к забору, денег на запчасти нет». В результате на момент интервью на одной из подстанций из 7 машин лишь две были в состоянии выйти на дежурство.
Раньше, по словам водителей, было намного проще. Как только требовалась какая-либо деталь, они шли в магазин, покупали её, а после сдавали в бухгалтерию чеки.
Отношение на дорогах
В отличие от других обладателей синих «мигалок», бригады «Скорой помощи» пользуются ими очень редко, и лишь в крайних случаях – если везут ребёнка, пострадавшего с ножевым или огнестрельным ранением, когда существует реальная угроза жизни. Решение о включении спецсигналов принимает глава бригады - врач, исходя из состояния больного.
В других случаях машины «Скорой» наравне с другими автомобилями пропускают пешеходов, не ездят по встречной полосе и стоят в пробках. Позиция водителей здесь проста - всех обслужить невозможно, поэтому и спешить нет смысла.
Отношения с другими участниками движения, как правило, доброжелательные – пропускают «Скорые» все и всегда, особенно если есть место, куда можно подвинуться. Иногда встречаются люди, которые не обращают внимания на включённые сигналы, но таких, которые бы не уступали дорогу «Скорой» сознательно, не встречается.
А вот кто действительно злоупотребляет положением, так это водители машин, приписанных к поликлиникам и больницам. Их «Газели» имеют ту же раскраску и спецсигналы, что и машины «Скорой», а потому пользуются таким же, хотя и незаконным правом преимущественного проезда. В этих машинах, как правило, сидит только водитель, а в кузове у него плещутся анализы или еда в баках. Летя по встречной со всей включённой «иллюминацией», они вызывают у бригад «Скорой» только смех – маленький человечек, получивший в своё распоряжение «мигалку» начинает использовать её вплоть до поездок на обед.
Каким образом такие машины попадают в больницы? Часть передаётся непосредственно самой службой. Однако подавляющее большинство идёт «за компанию» с машинами для «Скорой помощи» - при производстве их не разделяют по месту будущей работы, и снабжают всеми полагающимися атрибутами. Отличить копию от оригинала очень просто – машина «Скорой помощи» помимо прочих обозначений обязательно несёт бортовой номер.
Безопасность и связь
Долгое время в «Скорой» использовались рации, работающие на выделенной для оперативных служб волне. Теперь же связь осуществляется посредством сотовых телефонов, что бригады не радует из-за периодически случающихся проблем связи. Хочешь уточнить адрес или посоветоваться со специалистом – а «абонент недоступен».
Кроме того, на рациях имелась так называемая «тревожная кнопка», при нажатии на которую посылался автоматический вызов охране. Кому звонить в случае опасности сейчас, бригада не знает. Зубчаниновка, Запанской и другие «весёлые» районы являются частыми местами вызовов. А личных средств защиты врачи не имеют.
Во II части нашего материала главврач городской Станции скорой медицинской помощи Владимир Молоков расскажет, куда деваются списанные машины, почему водители стараются не пользоваться мигалкой, что такое «необязательные» вызовы и как врачи обеспечивают свою безопасность.
Текст: Дмитрий Фадеев
Источник http://www.carobka.ru
|
